Таар-лайх!
Удивительно, но взгляд за окно не вызывает обычной утренней головной боли 
. Мягкое солнышко греет душу. Надоть пойти гулять в лес. Дела подождут, а солнце -нет 
. Мягкое солнышко греет душу. Надоть пойти гулять в лес. Дела подождут, а солнце -нет
-
-
09.10.2005 в 11:45-
-
09.10.2005 в 11:52ну, положим, с тем, что жизнь одна я н совсем согласен. Я считаю, что человек проживает множество жизней-в-себе, количество и яркость определяются лишь воображением и творческими способностями.
По поводу мгновений: каждое приносит опыт, следовательно, должно цениться, независимо от положительности или отрицательности. Без наличия плохого хорошее не становится столь ярким. В идеале, конечно, понятия добро - зло могут сгладиться и перейти в новое состояние, являющееся нормой жизни, но эт больше фантастика
Вы же знаете :
- Как сделать человеку хорошо?
- Сделать плохо, а потом вернуть всё так же, как было...
-
-
09.10.2005 в 12:08А мы тут с больной дочкой сидим и ноем, что погулять не получается...
Детеныш даже сказал: "Родители, давайте я одна дома посижу, а вы погулять пойдете" (что на фоне того, что она еще маленькая и вообще-то дома одна оставаться категорически не любит и боится - просто-таки подвиг!)
Иди, гуляй, дела - подождут!!!!
Ногами листья пошуршишь, обдерешь пару красных веточек, наберешь полные карманы каштанов или желудей.
на ноги - любимые кроссовки, под руку - кого-нибудь посимпатичнее (на твой вкус, конечно!
Или в другом жанре: в уши - наушники с музыкой, в рюкзак - термос с чем-нибудь погорячее (на твой вкус, конечно
-
-
09.10.2005 в 12:13-
-
09.10.2005 в 12:13выздоравливайте, не время для болезней!!
(кстати, я, когда болею, обожаю просто Чаромору Анны Первик читать, особенно это:
Вернувшись домой, Чаромора почувствовала, что ее бьет озноб. Жестокие
приступы кашля сотрясали все тело, нос заложило, горло опухло. В пояснице
кололо, будто туда вонзили острый нож. Голова кружилась, ноги дрожали, и вся
она горела, как в огне.
-- Ах ты моя горемычная! Ну и продуло же тебя во время шторма! --
причитала с восторгом старуха, дрожа в лихорадке.
А все дело в том, что Чароморе ужасно нравилось болеть.
Чаромора принялась стелить себе постель. Она вознамерилась поболеть
подольше и в свое удовольствие, потому постелила чистые простыни и достала
новое пуховое одеяло. Рядом с кроватью она взгромоздила целую гору носовых
платков и положила полный туесок градусников. Болея, Чаромора то и дело
измеряла себе температуру, в этом-то и состояла главная прелесть болезни. К
тому же, когда у Чароморы поднималась высокая температура, ей бывало жаль
стряхивать градусник, и поэтому каждый раз приходилось брать новый. После
болезни градусники с ртутным столбиком за сорок градусов она складывала в
отдельную шкатулку и иногда вечерами, попивая чай, с удовольствием
разглядывала их.
Чароморе очень не хотелось пить лекарство в этот, первый вечер болезни.
Снадобья ее были уж больно сильные, к утру от болезни не осталось бы и
следа.
Приготовив постель, колдунья заварила чай из шиповника с медом, но и
его она не стала пить, чтобы не нарушить приятный ход болезни. Чайник она
тоже водрузила на столик около кровати, чтобы все было так, как и поло-
жено у больной.
Закончив приготовления, Чаромора улеглась в кровать и поставила себе
градусник. Ртутный столбик уперся в самый конец шкалы, так что даже
невозможно было определить, какая у нее температура. Чаромору кидало
одновременно и в жар, и в холод.
-- Ах ты моя горемычная! Какая же у тебя высокая температура! --
причитала она с тревожной радостью.
Чувствовала она себя на седьмом небе. И то и дело заходилась от
сильного удушливого кашля.
-- Ах ты моя горемычная! -- хрипела колдунья, задыхаясь.-- Как же это
тебя угораздило так простыть!
Кашлять было интересно, но постепенно кашель совсем вымотал ее. Как ни
жаль было Чароморе лишиться такого удовольствия, но в конце концов она не
выдержала и решила заварить себе целебный чай по давно придуманному рецепту:
это была смесь трав, которую она еще ни разу не пробовала. Старуха
смешала соцветия перечной и побеги лягушачьей мяты, корень бедренца, стебель
вороньей ягоды и цветы ластовня и добавила щепотку нераспустившихся бутонов
тимьяна. Напиток получился крепкий и горький, он выжал слезы из глаз, зато
кашель как рукой сняло.
От мяты прошли рези в желудке, тимьян и бедренец прочистили горло, а
ластовень, хоть и насыпала она его самую малость, успокоил боли в суставах.
Старуха вспотела, и появилась угроза, что спадет жар.
Чаромора скинула одеяло и настежь распахнула окна, чтобы не снизилась
температура. Хорошо, что хоть насморк остался! Сквозняк придал ему новые
силы -- из носу потекло, как весной сок из березы, и гора носовых платков
таяла на глазах. Теперь, когда кашель уже не мешал, каждый чих гудел чисто,
как медная труба.
-- Ах ты моя горемычная! -- бормотала Чаромора истово.-- Этот насморк
тебя еще доконает!
Она чихала и фыркала что было мочи. Поэтому ей все время приходилось
утираться носовым платком, отчего нос болезненно покраснел и распух. К тому
же Чаромора вдруг сообразила, что стирать все эти грязные платки придется ей
же. Она тяжко вздохнула, вылезла из кровати и втянула в нос горсть
растертого в порошок девясила. Конечно же, насморка как не бывало. И хоть
смейся, хоть плачь, но и пояснице от порошка полегчало.
Зато температура все еще держалась. То была поистине прекрасная высокая
температура с сильным ознобом и грызущей ломотой в костях. Чаромора решила,
что с такой температурой она хоть побродит всласть.
-- Ах ты моя горемычная! -- пробормотала она.-- Неужто ты и вправду
дошла до того, что и бредить начнешь?
Но пока из этого ничего не получалось. Голова была слишком ясной.
Чароморе пришлось снова встать с кровати. Теперь она приняла порядочную дозу
настойки спорыньи, чтобы в голове помутилось и поскорее начался бред. Но то
ли из-за высокой температуры она спутала настойки, то ли спорынья
подействовала иначе, чем надеялась Чаромора,
но случилось непредвиденное: температура стала быстро падать и ломота в
костях прошла.
-- Ну-ну, горемычная,-- пробурчала старуха недовольно.-- Ты, никак, на
поправку пошла.
В сердцах она выпила остывший чай шиповника и крепко уснула.
Наутро Чаромора была здорова и свежа как огурчик. Она глубоко вздохнула
и сказала:
-- Горемыка ты моя, горемыка, и болеть-то ты толком не умеешь.
p.s. С меня фотки после прогулки (если получатся, конечно)
p.p.s. * хвастливо * и вообще, у меня лес в трёх минутах от дома
-
-
09.10.2005 в 12:23Давай! Хоть посмотреть!!!
p.p.s. * хвастливо * и вообще, у меня лес в трёх минутах от дома
И у нас тоже. В десяти....